Это был обычный пятничный вечер. Бетти знала что это значит. Она могла
слышать стук своего сердца, как если бы это были раскаты грома во время грозы,
но, все же, она стояла на пороге шикарного особняка и звонила в дверь.
Через минуту дверь открылась, и ее пригласили войти. Она прошла в зал за
владельцем дома, задаваясь вопросом, что произойдет на сей раз. Слава от нее
открылась дверь. Хозяин жестом пригласил войти. Бетти медленно спустилась вниз
по плохо освещенной деревянной лестнице, ведущей в подвал.
Ее попросили полностью раздеться. Она подчинилась и сложила одежду в
опрятную стопку на полу. Комната, в которой она находилась, была погружена в
полумрак. Напротив лестницы в стене была дверь. Бетти подошла к ней и медленно
нажала на ручку. Если бы она имела волосы на теле, они встали бы дыбом. Она
толкнула дверь и вошла.
Внутри было темно. Ей приказали остановиться. Она услышала шаги позади нее.
Луч света упал на ее бледную кожу. Ее тень на стене была столь же темна, как и
комната вне дуги света. Дверь за Бетти бесшумно закрылась. Слева от нее стоял
деревянный стул, на котором лежала ее одежда. Одежда отражала резкий свет и
сияла мрачно и загадочно перед ее ослепленными глазами. Рядом на полу стояла
пластиковая баночка с тальком.
Она подняла тальк и осыпала им все свое тело. Луч света стал туманным и
затем белым, поскольку пол вокруг ее ног был усыпан белым порошком. Она сняла
одежду от стула. От волнения мелкая дрожь пробивала все ее тело. В этот раз
был только один предмет. Сперва она скользнул ногами в приготовленный для нее
резиновый костюм, затем натянула его на лодыжки, колени, бедра, ягодицы, талию.
Теперь она могла видеть и чувствовать все три резиновые трубы, проникшие в
отверстия ее тела. Каждая из них была около метра в длину и уютно входила в
нее, изолируя от внешнего мира, сращивая ее с резиной. Одина из них предназна
чалась для заднего прохода и одна для уретры. Кроме того, ее влагалище было
теперь заполнено надувным фаллосом, а небольшой бугорок приятно ласкал клитор.
Верхняя часть костюма безжизненно повисла перед нею. Она наклонилась и
подняла ее. Сперва Бетти просунула в рукав правую руку, а затем проделала
тоже самое с левой. Теперь она могла чувствовать гладкую резину, плотно
облегающую все ее тело. Теперь оно стало темным и сияющим. Оставалось только
натянуть маску, завершавшую ее костюм. Она мягко натягивала ее на голову, и
маска приняла естественную форму. Наконечник внутри маски скользнул между ее
зубами, заполнив рот, зафиксировав зубы и язык, вынуждая рот остаться слегка
приоткрытым. Труба от ее маски также была около метра в длину. Ее уши
заполнились резиновыми берушами, а веки прижались толстыми резиновыми
прокладками. Резиновые штепсели заполнили ее ноздри запахом каучуком и
сходились вместе только чуть ниже ее носа в две рифленых трубки, одна из
которых обогнула ее слева, а другая справа, повиснув около ее рук.
Она медленно опустила застежку молнии на спине с макушки до талии. Она
шагнула на свет. Одетая в резиновую перчатку рука блокировала застежку на
закрытом костюме. Она остановилась, только дыхание. Застежки на ее шее были
сжаты. Шнуровка на маске сделалась плотнее. Она прижала свои резиновые руки
к затянутой в резину талии. Она чувствовала как кто-то жестко и упорно
затягивает встроенный корсет, сжимая ее ребра, грудь, талию. Корсет стянул
ее талию, уменьшив на четыре дюйма, принуждая груди подняться вверх, вталкивая
ее соски во встроенные резиновые зажимы.
Она могла вдыхать горячий воздух подвала, наполненный резиновым ароматом
ее костюма. Она ничего не могла видеть. Ее кожа была окутана слоем резины.
Только несвязанные трубы, вырастающие от ее отверстий подобно усикам сообщались
с окружающим миром. Она шла в дальний конец подвала, и только звук шагов ее
резиновых ног по бетону нарушал тишину. Ее остановили и мягко опустили на пол.
Бетти лежала неподвижно. Она могла чувствовать гладкую поверхность кончиками
пальцев, поскольку ее руки коснулись пола.
Металлический пояс охватил ее талию и сжался. Две металлических полосы
сжались вокруг ее бедер. Еще две прошли вокруг ее лодыжек, а одна зафиксировала
шею. Затем последовали ее запястья, локти и колени. Сверкающие металлические
полосы были плотно подогнаны и сжаты, но не касались ее резинового костюма,
так как на внутренней стороне полос был еще один слой резины. Ее лодыжки были
сведены вместе, также как колена и бедра. Ее запястья были притянуты к бедрам,
а локти к талии. Она не могла наклонить голову и даже повернуть ее. Она не
могла согнуть колени или локти. Она почувствовала как пришли в движение трубы,
присоединенные к ее костюму. Исходящие от ее нижних частей тела были собраны в
одну связку, в то время как от трубы ее головы собраны в другую группу.
Тогда она думала о том, что ее завернули в толстое резиновое покрывало,
поскольку она больше не могла слышать никакие звуки вне ее головы. Внезапно
она почувствовала что становится легче, как будто ее тело погрузили в воду.
Давление вокруг нее начинало расти. Оно все увеличивалось. Бетти сделала
глубокий вдох и заметила, что воздух, который она вдыхала, был теперь стал
более свежим. Она могла дышать только воздухом подаваемым через трубы. Вокруг
не было никакого движения воздуха и только постоянное присутствие. Она
испытывала легкое головокружение, чувствовала себя возбужденной, ее дыхание,
становилось быстрым и мелким. Давление вокруг нее выровнялось. Все что она
могла слышать, это был стук сердца, бьющегося громко в ее ушах. Она лежала
неподвижно. Она знала, что будет в этом состоянии в течение нескольких дней.
Здесь, в темных границах ее резиновой матки, было бесполезно считать минуты.
Вне ее вселенной, подвал был пустым, темным и безжизненным. Овальный
резиновый объект, находящийся на полу, две резиновых антенны, исходящие из
середины пораженной формы. Они были ее пуповины, ее линии жизни. Ее дыхание
регулировалось. Она могла питаться жидкостью. Она могла писать, но взамен она
могла получать клизму. Она управлялась другим человеком, полностью, абсолютно.
Она была подчинена чужим желаниям, прихоти, расчетливой мысли, бессильная
остановить то, что пришло через трубы и неспособная покинуть этот подвал.
Она могла находиться здесь в течение минут, часов, дней, недель и даже месяцев.
Она не знала. Она не думала.